Сегодня я хотел бы представить вашему взору одно из самых по подготовке затяжных интервью, которое начало свой путь еще в январе 2015 года и успело добраться до середины лета. Но я думаю, что ожидание стоило того, ведь в этот раз я его взял вью у одного из интереснейших артистов города Санкт-Петербурга, пионеров сложно-ритмического в рамках отметки 170 в России, Станислава Севостьянихина, более известного как Dissident и Kontext.
Доброе, Станислав! С твоим творчеством я знаком еще с лонгплея ‘Kontext’ 2004 года, с неповторимым треком ‘Dead Language’, но, насколько знаю, первые релизы появились намного раньше, еще в коллективе Dissonance. Поведай о первых шагах как музыканта и, собственно, о периоде в Dissonance.
Салют! Я пропущу совсем уж палеолит, когда мне в руки попал Roland PMA-5, на котором были произведены мои первые электронные вещи. Затрону более-менее осмысленный период.
Где-то году в 98-ом мы с моим школьным другом Андреем Никитиным (Aspekt, Metaphonix) в качестве чистого хобби, с полнейшей детской непосредственностью, мутили разные музыкальные поделки. В плане вкусов в головах творилась полнейшая мешанина (как, в прочем, и сейчас): слушали всю хурму типа Aphex Twin, Portishead, Г.О. или Нож Для Фрау Мюллер. Естественным образом дико фанатели от Prodigy и Nirvana, да так, что один из наших игрушечных проектов громко назывался Nirvadigy. В собственном «продакшене» мы по каким-то неведомым причинам принципиально отказывались от использования компьютера. Мы считали, что так поступать не «трушно», и звук таким образом выходит «пластмассовым». Вероятно, так оно и могло звучать, учитывая, какими мощностями обладали в те времена наши компы.
Так что мы записывали всё с кассеты на кассету, резали, клеили их. Из инструментов у нас были гитары-щепки, басуха Урал, Поливокс, драм-машины Лель и Alesis HR-16, а также незабываемая «самоиграйка» Yamaha PSR-500. Был пульт, который мы за копейки приобрели в соседнем ДК. Он находился в чудовищном состоянии и функционировал в качестве затычки в дырке стола. Зато эта штука выдавала адский перегруз, ввергая нас в дикий ребяческий восторг. Получается, мы болели «тёплым ламповым звуком» еще в личиночном состоянии.
Все попытки давать кому-то демо-записи в виде кассет — либо игнорировались, либо встречались недоумением от услышанного. Кое-что у меня еще осталось в архивах, и я, возможно, когда-нибудь, набравшись смелости, выложу все эти детские шизофренические шалости. Я чувствую, это может быть нормально воспринято, ибо «музыка категории Б» или «тэйп-музыка» становится всё моднее и моднее. А там чем нелепее, тем круче.
Ситуация радикальным образом изменилось, когда на какой-то полу подпольной джангл-вечеринке в Васькелово мы познакомились с MC Акимом и Сергеем «Лобзиком». Они тогда уже активно занимались хип-хопом, а также у них был джангл-проект Творческий STEP Коллектив, который к тому времени уже отметился дебютным релизом на кассетном сборнике Гвоздя ‘Respect I’. Они использовали только компьютеры, и когда узнали, каким образом музицируем мы с Андреем, то, конечно же, дико заинтересовались. В итоге, мы объединили усилия, и понеслась! Они же и раскрыли мне глаза на преимущества софта.
В какой-то момент я перетянул компанию в более жесткую эстетику, в сторону тек-степа и дарк-сайда. Было решено переименоваться в Dissonance.
Мы много выступали лайвом со всем своим неподъёмным барахлом, перевозимым в основном на метро. Только представьте себе адскую тяжесть Поливокса, системных блоков и старых мониторов! Многими уже забываются такие легендарные клубы Петербурга как МАМА, Клим Ворошилов, Тоннель, Полигон, Спартак и т.д. Вот там мы и жгли своё бескомпромиссное «мясо». Чтобы получше раскрутиться в эту эпоху кассет (которая, повторюсь, возвращается), через фирму КДК мы выпускали сборники ‘The Future Sound Of St.Petersburg’, выпустили сплит с Ruff Engine и еще кое-что. Ну, а к 2001 году вышел наш дебютный альбом ‘The Technical Crisis’. На этом, собственно, эпоха Dissonance завершилась. Я, обуреваемый эгоцентризмом и юношеским максимализмом, был возмущен тем фактом, что сам создаю 80% материала и, в итоге, развалил квартет, превратившись в одинокого диссидента.
Учитывая, что музыкальный пласт был настолько разнообразен, начиная от бристольского трио и заканчивая коллективом Олега Гитаркина, взгляд твой был остановлен на чисто британском drum`n`bass, в частности, на наиболее тёмных его ответвлениях?
Сердцу, как говорится, не прикажешь. На тот момент казалось (а, может, и вправду так было), что drum’n’bass — это самый передовой и футуристичный стиль. Прибавить то, что это весьма танцевальная, быстрая и энергичная музыка — как раз юному сердцу и ноге по плечу. Плюс ко всему уже наклёвывалась какая-никакая, а джанглистская сцена и субкультура. Были тусовки, Порт FM, пиратские диски и кассеты. Движение еще не было так сильно изгажено мэйнстримом как сегодня. Чистый андеграунд. То, к чему хотелось быть причастным.
Кстати о Каzантипе, последние годы многие с пеной у рта доказывали то, что он «совсем не тот». Расскажи о своих ощущениях и как там оказался в начале «нулевых».
С Каzантипом и Крымом в моей жизни связано очень многое. Признаться, весь тот десяток лет, что я туда активно ездил, в моей памяти слился в единый событийный комок, как будто это параллельная, отдельная жизнь. Невозможно переоценить приобретенный там опыт и знакомства. Меня смело можно назвать ветераном Республики Z, мне даже вручили звание «Заслуженный народный артист», так то!
Оказался я там очень просто — Dissonance пригласили выступать, но поехать смог только я. Помню с собой у меня было всего 100 баксов, которые были успешно и полностью пропиты, да так, что всю обратную дорогу я питался исключительно зелёными сливами. До сих пор предпочитаю именно неспелые плоды.
«Совсем не тот» очень скоро стал там местным мемом. Всегда кого-то что-то не устраивает. Но если умеешь расслабляться и отдыхать, то всё будет «торт». С каждым годом фестиваль всё больше становился на коммерческие рельсы. Деревня Поповка расцветала на глазах. Ставка всё больше делалась на зарубежных артистов и посетителей (среди которых, почему-то, было много именно французов). Последний Каzантип состоялся в Грузии, а следующий пытался быть в Камбодже, насколько я знаю. Да хоть в Антарктиде — моё сердце навсегда принадлежит Поповке.
Предлагаю вернуться от приятной ностальгии по Поповке к твоему второму сольнику, о котором ты уже успел упомянуть, а именно лонгплее ‘Kontext’. Можно ли сказать, что наименование альбома является отголоском нового периода твоего творчества под одноименным псевдонимом?
Вряд ли то было отголоском. Я никогда не зацикливался исключительно на днб и всё время писал что-то параллельно, просто этот материал не выпускался до 2007 года. Однажды мы с товарищами решили создать downtempo/trip-hop лейбл 3p Beats, и нужно было срочно что-то вонзить первым релизом. Я спешно сгрёб в кучу некоторые из тех не-днб тюнов и получился альбом ‘La Dissidence’. Обозваться я решил как-то иначе, но из-за дэдлайна ничего умнее Kontext в голову не пришло. Так и повелось.
Но, даже не смотря на всю случайность рождения данного никнейма, в твоём творчестве на сегодняшний день он является протагонистом. Поведай о самых, на твой взгляд, значительных релизах под данным псевдонимом.
Ключевые релизы, конечно, связаны с Immerse Records. Давно ни для кого не секрет, что уровень английской музыкальной культуры и, отчасти, индустрии даже в мировых масштабах непомерно высок. Особенно это касается музыки новаторской и нетривиальной. Тут, конечно, вопрос дискуссионный, но таково моё особое мнение. Поэтому меня удивил внезапный интерес ко мне со стороны одного из самых уважаемых околодабстеп (подчеркиваю) лейблов из Бристоля, учитывая, что в дабстепе и UK Garage я тогда мало что понимал. Этого понимания как раз и не требовалось. В Англии к тому времени уже объелись всем этим добром, нужен был свежий ветер. Видимо, в качестве одного из таких вентиляторов меня и увидели.
В итоге, был издан внушительный корпус виниловых релизов, с мощным пиаром и хорошей прессой. А кульминацией в 11-ом году был выпущен двойной CD под названием, хо-хо, ‘Kontext’, который я в шутку называю ‘The Best of The Greatest Hits’. Он подвел определенную черту под нашим сотрудничеством, после чего, кстати, импринт благополучно схлопнулся.
Думаю, стоит напомнить читателям, что в конце ноября прошлого года у тебя вышел лонгплей на небезызвестном ирландском лейбле Absys. И, в принципе, большая часть твоего творчества проходит в сотрудничестве с иностранными лейблами, взять хотя бы ранее упомянутый Immerse, не говоря уже о днб релизах на Counter Intelligence и Subtle Audio. В связи с этим хотелось бы узнать, насколько уровень саппорта твоей музыки зарубежом отличен от просторов нашей родины. И как в целом ты оцениваешь внимание российской публики к отечественной сцене и её представителям?
Лейблы, сотрудничеством с которыми я скромно горжусь, в основном, все иностранные. Мой виниловый дебют на Renegade Hardware чуть не свёл меня с ума в своё время. Импринты типа Offshore, ~scape, Hospital — это всё предметы гордости для меня, как золотые медали. Однако и у нас есть замечательные лэйблы — Kos.Mos, Klammklang, 3PBeats. Я, разумеется, перечисляю только те, что связаны со мной любимым.
А уровень саппорта везде одинаково колоссален, правда, исключительно в духовном измерении.
Что же касается моей недавней пластинки ‘Dispersal’, то тут у меня есть некий совет или пожелание слушателям. Она может кому-то показаться слишком сложной или чересчур эклектичной. Но не стоит фокусироваться на хайпе и трендах. Нужно фокусироваться на самой записи, на её (не побоюсь повториться) контекст. Смотреть на неё как на мэссидж и попытаться разобраться, что это послание несёт. Да так вообще всё, что угодно нужно слушать!
Итак, перейдем к твоему ещё одному проекту, а именно импринту Opposide. Прослушав большую часть вышедшего материала, могу смело отметить, что лейбл делает большой акцент именно на драмфанк композициях, взять хотя бы самые колоритные релизы, такие лонгплеи, как Fluter & Dissident ‘Occultured Box’, Asymmetric ‘Demons’, Cyberworm ‘Wasteland’. И это не говоря о том, что во многих твоих тех или иных композициях после альбома ‘Kontext’ под псевдонимом Dissident чувствуется влияние эзотерики и сложных драм-секций. Поведай, почему именно на драмфанке остановился твой взгляд как музыканта и как лейбл-оунера?
Еще с незапамятных времён я восхищался мастерством программирования ударных у Photek, Paradox, раннего TeeBee. Когда я и сам научился методу чоппинга фанковых (и не только) брэйков, то «ломатня» поглотила меня с головой. Это началось примерно в 2003 году и, на какое-то время, затмило в моей голове всю синтетику. На смену неурофанку и прочим пришел джаз во всех его смыслах. На смену научной фантастике пришел оккультизм. Первой характерной вещью в этом стиле у меня был тот самый ‘Dead Language’.
В итоге, эта история активно закрутилась. Мы несколько раз приглашали в Петербург Дева Паньдю и прочих корифеев жанра. И, естественным образом, появился Opposide. Изначально подразумевалось, что это будет саблейбл к Respect Records с уклоном в экспериментальный саунд, в частности, в драмфанк. Но с распадом семьи Respect Opposide приобрел самостоятельность.
Релизы мы выпускаем редко, но по возможности метко и обязательно стараемся сделать это на физических носителях. На данный момент сдан в печать двойной CD. Это компиляция ‘Double Your Displeasure’. Первая часть посвящена минимализму и халфстепу, а вторая драмфанку и джанглу. Участвует интернациональная команда артистов: Nic TVG, Abstract Elements, Echaton, Hidden Element, владелец Subtle Audio — Code (дебютирует как продюсер) и многие другие.
Но помимо твоей богатой и долгой истории с электронной музыкой, есть и исключительно другого порядка творчество, возможно, даже для другой аудитории, а именно проект Треш-шапито КАЧ. Как родился этот проект, привносящий в жизнь некоторых восторг, а некоторых — настоящую боль в области седалища, вплоть до судебных разбирательств?
Историю нашего с Сергеем Мастербоем знакомства мы рассказывали уйму раз в разных интервью. Но если вкратце, то мы впервые встретились за барной стойкой клуба ПарЪ в лохматом году. Несмотря на множество общих знакомых, лично мы знакомы не были. Чтобы заполнить эту брешь, я спросил, мол, правда ли, что он поэт. Он ответил положительно, и я предложил сыграть в буриме. Мы конкретно разошлись, и через некоторое время вокруг нас образовалась ржущая толпа, ибо жгли мы адске. Так мы и продолжаем жечь по мере возможностей. Сергей, конечно, в разы чаще, так как меня больше заботят свои проекты, в основном музыкальные и кино-театральные.
Хотя наши читатели могут найти вью про твой с Сергеем проект на просторах интернета, просто не мог о нем не упомянуть. Но предлагаю немного окунуться в твою кино-театральную деятельность, расскажи подробнее, как занесло тебя на подмостки.
Кино — это потомственное. Еще ребёнком я облазил все коридоры Ленфильма. Кстати, многие места нашей родной киностудии остаются в неизменно ветхом состоянии по сей день. Я много работал звукооператором на площадке, звукорежиссером, даже композитором. Но в основном, как бы странно это ни звучало, я — каскадёр. Выполняю несложные трюки типа падений и драк. Самое опасное, что я вонзал — это взрывы. Вот, где ад. Соответственно, роли бандитов всяких, гопников, ментов, солдат и вот это всё — моё основное амплуа. Также присутствует всякая мультимедийная чепуха, но о ней не интересно рассказывать. Из самых актуальных проектов. Вот уже год как я вступил в секту метафизического театра Morph. Пишу музыку к спектаклям, участвую в перфомансах. Фильмы вот тоже снимаем.
Рассматривая твою биографию под любым углом, можно сказать, что она чисто творческая: огромный музыкальный как сольный пласт, так и в различных проектах, но нет ли желания полностью отдаться с руками и ногами Мельпомене, и, например, попробовать себя в роли протагониста театральных или экранных действ, сыграть на основных ролях?
Это не вопрос не желания, а обстоятельств. Да и все эти киношные и театральные дела — прежде всего адски тяжелый труд. А с моей недисциплинированностью и низкой стрессоустойчивостью уходить туда с головой сродни мазохизму. Хотя, как повернётся жизнь — я загадывать не берусь. Черт склонен шутить.
Действительно, в жизни может произойти всё, что угодно. Но раз уже я опять упомянул о музыке, предлагаю к ней и вернуться и, так сказать, подвести заключительные штрихи нашего диалога. Помимо столь объемного интервью, ты записал гостевой микс, в связи с этим хотелось бы услышать пару слов о нём. Ну, и заодно, как ты сейчас рассматриваешь музыкальную индустрию с точки зрения артистов, кого мог бы выделить или отметить, и возможно, упомянуть какие-то отдельные лейблы.
При помощи относительно свежих и слегка разноплановых песен из моей коллекции я совершил попытку принудительно загнать слушателя в путешествие по больничным палатам внутреннего космоса. С ремиссиями и крайним галлюцинозом. Санитарами желтого дома выступили мои фавориты James Blake, Arca, Andy Stott, Ben Frost и прочий медперсонал.
